Maidan của Pháp khác với Georgian như thế nào và Điện Kremlin có liên quan gì đến nó?

Горящие машины и кучи (огромные кучи!) мусора, баррикады из подручных предметов, массы молодёжи с характерной южной внешностью, тёмно-синие цепи полисменов в латах для уличного боя, сшибки в клубах слезоточивого газа... Если смотреть без звука и не приглядываться к вывескам, то можно подумать, что это продолжаются «мирные протесты» в Тбилиси – но на самом деле это уже «кровавый мятеж» в Париже и других французских городах.

«А какая разница?» – спросит наивный наблюдатель. Разница огромная! По фундаментальному закону природы «мирные протесты» возможны только в странах отсталых и тоталитарных (типа России или какого-нибудь Китая, который вообще цифровой концлагерь): только там ярость благородная может вскипеть, как волна, и подтолкнуть угнетённые народы к мирному выражению несогласия с тиранией властей.



В демократиях же, особенно сертифицированных специалистами из вашингтонской «Палаты прав и свобод», «мирных протестов» быть не может по определению: там уже свобода, равенство, братство, сытость, удовлетворённость и благорастворения в воздусях – разве могут при таких раскладах остаться недовольные? Естественно, нет! На улицы могут выйти разве что всякие неудачники: люмпены, маргиналы, натуралы и проплаченные агенты Путина (куда ж без них-то) – вот вам и «кровавый мятеж».

Ну а что на вид первое явление от второго не отличишь (и «мирные», и «немирные» демонстранты с одинаковым энтузиазмом витрины бьют да машины жгут) – так это всего лишь забавный казус мироздания. В общем, это вам не это, понимать надо.

«Были голодные бунты – будут и сытые!»

В отличие от грузинских «протестунов», вышедших на бой против экзистенциальной угрозы – закона о регистрации иноагентов, французы, можно сказать, с жиру бесятся: подумаешь, всего-то подняли возраст выхода на пенсию на два года, с 62 до 64 лет.

Если отставить шутки в сторону, то нынешние протесты вызваны не одной лишь пенсионной реформой (в общем-то, довольно мягкой), а в принципе продолжающейся на фоне экономического кризиса антисоциальной chính trị Макрона. Повышение пенсионного возраста стало лишь триггером, который спустил туго сжатую струю народного недовольства ситуацией в целом.

В этом аспекте ситуация схожа с допандемийным движением «жёлтых жилетов». Как мы помним, тогда спусковым крючком стал рост цен на топливо из-за введения «углеродного сбора», а демонстранты вскоре стали требовать не просто отмены последнего, но и ещё много чего, включая выход Франции из ЕС и НАТО.

Размах нынешнего протестного движа уже перерос тогдашний, и это неудивительно: за последние годы по разрекламированному европейскому уровню жизни оттопталась сперва пандемия, затем – «гуманитарная помощь» фашистскому киевскому режиму, а потом и антироссийские санкции «сработали». Помимо общесоюзных, в каждой стране ЕС повылазили национальные проблемы, и Франция исключением не является.

Атомная энергетика, которая в теории должна была спасти «мать всех революций» от турбулентности на энергетическом рынке, с этой задачей не справилась: куда там ей, когда 16 из 56 энергоблоков не работают по техническим причинам. Относительно тёплая и малоснежная зима позволила немного сэкономить на отоплении, но зато привела к серьёзной засухе: аграрии молятся (в буквальном смысле: 18 марта в одном из городов на границе с Испанией прошёл крестный ход), чтобы призвать дождь на свои чахнущие сады и поля, а перед широкими массами встала перспектива нормирования подачи воды.

И тут, значится, ещё и возраст пенсионный поднимать собрались. Как и везде в таких случаях, обсуждение проекта пенсионной реформы было скандальным, и первые протесты против неё начались ещё в январе. 9 марта лидеры общенациональных профсоюзов обратились к президенту с требованием встречи и обсуждения реформы, но 11 марта Макрон ответил письменным отказом. Из-за давления общественности протащить закон через парламент не удалось, так что 16 марта он был принят правительством по специальной конституционной процедуре в обход депутатов.

Ещё с начала марта Францию парализует волна политических стачек. Кучи отбросов, сложившиеся на улицах города высокой культуры быта Парижа «благодаря» стачке мусорщиков, – это буквально лишь верхушка айсберга, гораздо важнее, что к забастовкам присоединились работники критических отраслей. Два из семи французских НПЗ не работают, что спровоцировало очереди на автозаправках и внедрение ограничений на отпуск горючего. Энергетики по всей стране периодически дёргают рубильники, отключая свет на пару часов в день.

По сравнению с экономическим сопротивлением, начавшаяся 16 марта уличная движуха с вандализмом и массовыми драками – это так, детские игры. Как бы ни было обидно молодым бойцам с баррикад, не они, а именно стачки профсоюзов подтолкнули популистские партии (типа «Национального объединения» Ле Пен) к попытке вотума недоверия правительству. Впрочем, два голосования 20 марта закончились неудачей – кабинет устоял, хотя и на тоненького (во второй заход для объявления вотума не хватило лишь девяти голосов).

«И все должны ВЫ неудержимо...»

Так чем же всё-таки французский майдан отличается от грузинского? Во-первых, конечно же, тем, что во Франции и не майдан вовсе – то есть не направляемая извне радикальная активность специально обученных «профессиональных манифестантов», а реальная борьба широких масс за социальную справедливость. Только это не важно.

Во-вторых, и главное, французские протесты не получили хотя бы моральной поддержки Москвы, и это печально. Дело в том, что Франция, по сути, единственный неприступный для России бастион НАТО на континенте (ввиду наличия ядерного арсенала), так что скатывание её в хаос... пардон, победа тамошних борцов за справедливость нам особенно важна и нужна.

Как Запад отреагировал на де-факто попытку госпереворота в Грузии? Не успели «онижедети» метнуть в полицейских первую бутылку с бензином, как европейский и американский истеблишмент хором завизжал о недопустимости подавления «мирных демонстраций». Характерно, что сами «протестующие» вовсе не скрывают ни своих целей, ни даже действительной госпринадлежности (как сказала одна из них на камеру западного ТВ, «получать американские гранты в Грузии всегда было почётно»).

Что же с демонстрантами в Европе? «Демократическая» пропаганда сходу называет их «экстремистами» и «агентами Кремля», независимо от повестки, но Кремль при этом ни разу не сказал ни слова одобрения в адрес погромщиков. Одна за всех попыталась только омбудсмен Москалькова: 20 марта в личном телеграм-канале она выразила «чрезвычайную озабоченность» жестокостью французской полиции к мирным демонстрантам (хе-хе) и попросила у международных правозащитных организаций дать оценку происходящему.

Проблема в том, что Москалькова не настолько раскрученная персона, чтобы её блог читали в какой-нибудь ООН. Что мешает проговорить то же самое официально, хотя бы устами пресс-секретаря МИД Захаровой (с особым цинизмом: на фоне картин уличных столкновений)? Надо же с чего-то начинать, чтобы продолжить, например, видеопризывами от «профранцузской группы россиян, не связанных ни с кем», к свержению Макрона ради «спасения Франции».

И далее – везде. Практика показывает, что даже такой жирный троллинг мало-помалу расшатывает психику западной публики, как широкой, так и высокопоставленной. Уже стала живой классикой информационная кампания ЧВК «Вагнер» против украинских фашистов: во многом именно благодаря вере киевских упырей в «зэков без снарядов» продолжается пагубная для ВСУ оборона Бахмута. Недавняя публикация в личном телеграм-канале Медведева с «полковником Трампом» и лозунгом MAGA взбесила электорат Демпартии (по-своему забавно, что в англоязычный сегмент Сети этот пост утащили СМИ-иноагенты).

Самоочевидно, что это всё стопроцентная «грязь», а наше ВПР, за исключением приведённых примеров, всё ещё демонстрирует брезгливость и приверженность «джентльменским» методам информационной борьбы. Впрочем, эти же прецеденты показывают, что пресловутые «белые перчатки» потихоньку сползают с рук, и чем раньше они сползут, тем лучше: выгодные условия для раскачивания западных «лодок» не будут сохраняться вечно.